После мирового финансового кризиса эта базовая отрасль современной экономики страны работает с перебоями. Инвесторы и все, кого интересует роль добычи минералов в экономике, желают знать, куда всё это движется.
Приближаемся ли мы к точке, где начнётся разворот? Или есть вероятность, что ухудшение продолжится?
Выступая на конференции «Час силы» фондовой биржи Йоханнесбурга, специалист по добыче в компании Cadiz Corporate Solutions Питер Мейджор (Peter Major) высказал предостережение: не следует ждать, что всё будет всегда возвращаться к историческому среднему. Добывающая отрасль в Южной Африке за последние несколько десятилетий изменилась так сильно, что «прежние правила более не применимы».
«Южная Африка одна из богатейших стран с точки зрения минеральных ресурсов, - сказал Мейджор. У нас больше ресурсов, чем у России и США, вместе взятых. Эта была самая крупная добывающая страна в мире на протяжении 100 лет, но теперь она сдала позиции».
Мейджор указал, что такие проблемы, как вмешательство правительства, влияние профсоюзов и конфликты между ними, а также законы о расширении экономического участия коренного африканского населения - всё это привело к резкому снижению уровня добычи.
«Кто несёт ответственность? - спросил он. - Ответ где-то между «никто» и «все», и в любом случае это разрушительно».
Особенно его беспокоит то, что отрасль превратилась в юридическое минное поле.
«Невозможно повышать производительность, если это регулируется законодательно, - говорит Мейджор. - Никогда не видел и не слышал о таком. А в добывающей отрасли законов больше, чем в любой другой».
Отрасль в упадке
Несмотря на богатые полезные ископаемые Южной Африки, страна последовательно уступает позиции другим производителям сырья, потому что добывающие компании просто более не способны работать так же эффективно и результативно, как раньше.
«В Южной Африке 6,152 заброшенных шахт, - говорит Мейджор. - Мы прошли через величайший товарный бум, который когда-либо видел мир, но сейчас это всё закончилось, и 6,000 наших рудников остаются закрытыми».
Вероятно, наибольший спад относится к золотой отрасли. Южная Африка скатилась от мирового лидерства к роли второстепенного игрока в добыче золота. В 1970-х годах Южная Африка произвела 80% мирового золота, сейчас её доля в мировом объёме добычи всего 5%.
«В 1979 году мы получили от добычи золота $35 млрд, - говорит Мейджор. Сейчас мы едва получаем $6 млрд, и нехватка этих денег болезненно сказывается на экономике страны».
Выручка от золотодобычи в ЮАР, $ млрд
Источник: Cadiz
Бум на сырьевые товары в начале этого столетия обеспечил процветание рудников Южной Африки. Однако неразумные решения причинили ущерб отрасли.
«Во время бума сырьевых товаров в 1970-х годах доходы наших золотых рудников взлетели, - рассказывает Мейджор. Но когда в последний раз цена золота выросла и дольше держалась на высоком уровне, наши доходы едва оторвались от нуля».
Менеджмент больше не у дел
Мейджора беспокоит то, что руководство не может эффективно управлять производством.
«В 70-х годах руководство могло управлять этими рудниками, - говорит Мейджор. - Если вы можете предсказать цену товаров, вы можете предсказать доходы, потому что добывающие компании в Южной Африке контролировали расходы лучше, чем кто-то другой на планете».
У добывающих компаний была отнята способность контролировать расходы, и если цена золота упадёт, это может означать, что они просто не смогут себя сохранить.
«Долгосрочная цена золота - $540 за унцию, так что тем, кто верит в возможность возврата к среднему значению, должно быть, плохо спится, - говорит Мейджор. - Я думаю, что гораздо больше причин считать, что цена вернётся к уровню $800 за унцию, чем дойдёт до $1,600 за унцию. Я не думаю, что какой-нибудь рудник может получать прибыль при цене $1,000 за унцию. Только если уволить большинство работников, а также изменить технологию, но это займёт три-четыре года».
Средняя цена на золото, в $
Источник: Cadiz
Доживут ли золотодобытчики до 2020 года?
В 1987 году в Южной Африке было 65 золотых приисков, где работало 550,000 человек, что создавало 1 млн дополнительных рабочих мест.
Сейчас в стране только 15 приисков, где работает примерно 100,000 человек, что создаёт не более 400,000 дополнительных рабочих мест.
«Таким образом отрасль золотодобычи потеряла за 30 лет 1 млн человек, - говорит Мейджор. Люди говорят, что наши золотые прииски закрываются из-за снижения сортности руды, но нам-то лучше знать. Сортность руды тут ни при чём, всё дело в рентабельности и в расходах. Мы добываем столько же унций золота на работника, сколько в 1907 году, когда у нас были только кирки и лопаты».
Мейджор заявил, что этому сектору экономики Южной Африки стоит прекратить разговоры о том, что отрасль можно изменить с помощью капитальной реконструкции. Он отстаивает японскую концепцию Kaizen - закон постепенных усовершенствований.
Постепенно, шаг за шагом, осознавая, что даёт эффект, а что нет, можно восстановить эффективность этой отрасли, некогда вызывавшей зависть у всех мировых производителей сырья. Но если этого не произойдёт, рудникам Южной Африки грозит полное исчезновение.
«Когда-то мы были единственной страной, которая могла извлекать доход от золота, больше никто в мире, - говорит Мейджор. - Теперь всё изменилось К 2020 году добыча золота может сойти на нет. И это означает, что занятость на золотых приисках может к этому времени исчезнуть».
