- Как погиб?.. – голос подруги, тоже Марины, рвется от горя. - Я всего неделю назад читала о нем в статье «Перемирие в Зайцево»?
- Такое вот перемирие.
Утром едем в Шахтерский район, на самую высокую точку Донецкого кряжа – Саур-Могилу, гору, которая была буквально залита кровью наших солдат. Сначала в Великую Отечественную, потом спустя семьдесят лет – кровью бойцов ополчения Донбасса. Длинная колонна машин движется по дороге, оставляя позади разбитые и до сих пор, с 2014 года, не восстановленные дома, несчастную высотку на окраине Шахтерска, на нижних этажах которой живут люди, а верхние изломаны черными провалами стен после прямых попаданий снарядов. Возле бывшего мемориала Саур-Могилы, а теперь разрушенного комплекса памятников, собрались более двух тысяч военных, казаков, ветеранов, друзей и родственников воинов, воспитанников военно-патриотических клубов имени погибшего на этой высоте Героя ДНР Олега Гришина. Все встретились, чтобы отпраздновать два года со дня создания бригады «Восток», помянуть павших, увидеть однополчан. На митинге выступили создатель бригады Александр Ходаковский, гости, добровольцы из России, Приднестровья и Южной Осетии. Самым ярким выступлением были слова ветерана, участника битвы за Саур-Могилу 1943 года Сергея Петровича Надточего, который сказал: «Отстояли тогда, отстояли сейчас и не сдадим врагу наш Донбасс». Яркая речь ветерана и его проникновенные стихи вызвали шквал аплодисментов. Воины армии ДНР искренне благодарили старого солдата великой страны, которая умела ковать победы и на фронте, и в тылу.
Потом на могилы всех героев, отдавших жизнь при обороне Саур-Могилы, были возложены цветы и отслужен молебен. Мы с Мариной выполнили обещание, данное нашим друзьям, и отдельно почтили память двух добровольцев-интернационалистов из Чехии, Иво Стейскала и Войтеха Глинки, погибших в 2014 году и похороненных тут же, у подножия горы. Сирень и тюльпаны живописным ковром укрывали каждую из нескольких десятков могил ополченцев, земля сладковато парила после ливня, мокрая трава обвивала ржавые осколки мин и снарядов нынешней войны.
От подножия кургана к вершине поднимается широкая лестница, вдоль которой раньше, до начала агрессии Украины против Донбасса, были расположены четыре огромных батальных пилона. Каждый пилон посвящён определенному роду войск: пехоте, танковым войскам, артиллерии и авиации, сбоку высечены номера войсковых частей и соединений Красной армии, которые принимали участие в освобождении Донбасса в 1943 году. Сейчас железобетонные пилоны изувечены обстрелами до неузнаваемости: украинская армия всеми силами – и танками, и авиацией, и артиллерией в 2014 сносила позиции ополчения с ключевой высоты 277, уподобляясь в этом немецким фашистам. ВСУ наступали волнами, огненный ад бушевал почти беспрерывно. В самый тяжелый момент ополченец с позывным Лис сказал, показывая на памятник: " Ребята, смотрите, Солдат стоит! Значит, и мы будем тут стоять! Они смогли и мы сможем!". Музей мемориала стал укрытием для раненых солдат-республиканцев, а Вечный огонь горел до тех пор, пока не разрушилось газовое оборудование. Ополченцы повторили подвиг своих дедов: стояли насмерть, вызывали огонь на себя, бились против многократно превосходящих сил противника. Оборудовать укрытия на кургане было трудно из-за каменистого грунта, поэтому бойцы спасались в воронках, цепляясь за даже минимальный шанс укрыться от разрывов. «Это была настоящая мясорубка», «От неубранных тел, от фрагментов разорванных тел там было невозможно дышать», - рассказывали очевидцы боев.
На короткое время ВСУ смогли взять высоту, но вскоре были выбиты оттуда. Украинским десантникам было нечего противопоставить беспримерному героизму ополчения. Регулярная армия потерпела поражение в схватке с защитниками донецкой земли, волей народа и незримыми союзниками Донбасса, душами солдат Великой Отечественной. После окончания ожесточенных сражений летом 2014, при разминировании памятника на Саур-Могиле и на прилегающей территории была найдена братская могила, где лежали останки 83 советских воинов. Захоронение случайно обнаружили саперы из Снежного, которые обследовали местность после зачистки ее от украинских подразделений, и раньше об этой могиле никто не знал. Воины Красной армии погибли в боях за Саур в далеком 1943 году. Рядом с ними легли бойцы ополчения. А найденные тела украинских вояк потом были вывезены украинскими волонтерами туда, откуда они пришли. Режим Порошенко и Турчинова тогда отдавали и сейчас продолжают отдавать преступные приказы по геноциду Донбасса, силой принуждают всю Украину жить в государственной системе координат неофашизма, с факельными шествиями, поклонением Бандере и дивизии СС «Галичина». Тогда, летом 2014 года, на Саур-Могиле этим намерениям был дан решительный отпор. Теперь процесс завяз в безуспешных переговорах, торгах и предоставлении беспрецедентных политических кредитов доверия карателям, вполне готовых взять реванш за свои прошлые поражения.
Слушая воспоминания и речи выступавших на митинге воинов ополчения, бригады «Восток», казачества, других подразделений становилось ясно: они не отступят. Они ничего и никого не забыли. Представитель приднестровского казачества сказал прямо: «Если враг вновь встанет у ворот, мы, представители приднестровского, терского, донского, кубанского казачества не бросим в беде наших побратимов, русских людей Донбасса». Эти слова воодушевляли. Роль казаков в ополчении была неоценимой, они воевали на самых горячих участках фронта, в самые трудные моменты, и в ДНР, и в ЛНР. И, несмотря на развернутую кампанию по травле и очернению, здравомыслящие люди всё понимают правильно: казаки были и есть нашими истинными друзьями и естественными союзниками. Искусственно созданные конфликты между бывшими лидерами ополчения, попытки разделить их на «правильных, рукопожатных» и «опальных, скомпрометированных» играют исключительно на руку врагу. Поэтому сейчас сведение любых счетов между своими недопустимо. Ведь наши командиры первыми приняли на себя удар и выстояли. А война продолжается в коварной и скрытой фазе, вспыхивая в разных очагах и забирая жизни у лучших.
При подходе к позиции в поселке Зайцево возле Горловки погибли командир, позывной Архар, и его напарник. Украинские диверсанты отследили их маршрут передвижения и установили на тропе управляемый фугас. Услышав сильный взрыв, на помощь товарищам бросились другие бойцы. Командир Денис Панчук, такое мирное имя скрывалось за военным позывным, умер у них на руках, двадцатидвухлетний Олег Кривенко скончался в больнице из-за тяжелейших ранений и критической кровопотери.
29 апреля, незадолго до гибели, Денису Панчуку исполнилось всего 37 лет. Денис воевал за Донбасс с самого начала. Держал самые тяжелые участки фронта. Он был Воин: бесстрашный, честный, отважный. Не гнался за почестями и деньгами. Не предавал. Не изменял своему долгу. Не продавал честь и совесть. Он сражался за Родину, как и Олег Кривенко, у которого остался совсем маленький ребенок. Родиной Дениса и Олега была Горловка, донецкий город, находящийся на осадном положении.
Сам Денис предчувствовал что-то, когда его неожиданно перевели на новую высоту. Попрощался со всеми и сказал: "Оттуда я уже не вернусь".
22 апреля мы виделись во время подготовки репортажа «Перемирие в Зайцево» - о тяжелейшем положении мирных жителей и бойцов на линии соприкосновения, откуда с полукилометрового расстояния (по меркам современной артиллерии это как в тире) их безнаказанно расстреливают украинские войска и карательные батальоны. Денис, ясноглазый парень, седой не по годам, тогда сказал:
- Я местный, из Горловки. В ополчение пришел в июне 14-го года. Почему пошел воевать? Я пошел воевать против фашизма. Мои деды воевали против фашизма в Великую Отечественную войну. И когда бандеровцы пришли на мою землю, пришел мой черед воевать. А как иначе? И я, и мои товарищи не говорили высоких слов о борьбе с фашизмом. Мы нутром чувствовали: пришел враг. Украинская армия прекращать войну не собирается. Они стоят в буферной зоне, в которой по Минским соглашениям не должно быть ни их, ни наших войск.
- Давно они заняли буферную зону?
- Прошлым летом. Потихонечку, часть за частью. Мы докладывали своему начальству, а нам ответили: мы должны соблюдать Минские соглашения – не стрелять, не выбивать противника с их позиций. ОБСЕ принципиально не видит нарушений со стороны украинской армии. Вот ВСУ и окопались здесь, укрепились, понастроили капониров. Нас разделяет расстояние в 600 метров с одной стороны, и около трех километров – с другой. Против нас стоит около двух батальонов, но у них происходят частые ротации, поэтому трудно точно определить количество живой силы противника.
- Как часто они пытаются прорваться?
- Почти каждый вечер. Но это не штурмовые отряды, а отдельные группы, которые различными путями при поддержке минометов и даже тяжелой артиллерии пытаются подобраться к нам поближе и нанести максимальный урон или совершить диверсию. Мирному населению достается столько же, сколько и нам.
Мы не сдвинулись с позиций, определенных Минскими договоренностями. А украинцы, захватив буферную зону, подставили мирных людей под постоянные обстрелы. Сократив обговоренные позиции, они кошмарят мирных без меры и без сочувствия. Но всех не запугаешь.
...На похороны Дениса пришло много людей. Его подразделение было боевым, знающим цену потерь. Почти каждый получал ранения, каждый терял друзей. Теперь они лишились командира. Мама Дениса плакала и кричала от горя, теряла сознание, приходила в чувство и опять звала: «Денис мой, сыночка! Денис!» Бойцы прощались с ним, с болью глядя на тонкое, красивого рисунка лицо, черные тени под закрытыми глазами. Подходили, что-то тихо говорили ему напоследок, комкали в руках головные уборы цвета хаки.
- Помню, бой шел. Мы были в безвыходной ситуации. Он полз двести метров под сильнейшим огнем, чтобы доставить нам боеприпасы. Отбились. Он нам всем жизнь тогда спас. А мы… Не уберегли. Не получилось. Как же так? Как же так??? – боец отворачивается от женщин, чтобы скрыть слезы.
Другие бойцы скидываются, кто сколько может, чтобы передать помощь семье. В ДНР нет закона о статусе участников боевых действий. Нет закона - нет и прав. Есть право честно умереть героем. Есть право стоять под прицелом врага. Есть право гибнуть, попадая в засады. Хочется процитировать моего коллегу и друга Руслана Мармазова, который написал пронзительный некролог на смерть Дениса: «Если Архар и ему подобные парни не остановят фашистов в Зайцево, в Донецке, в Луганске — завтра они будут в Москве, и в Питере, и на Урале. Они остановят, конечно. Не за славу и ордена, деньги и звания, а просто так, потому что надо. Другое дело, какой ценой… Впрочем, обычной, традиционной ценой — светлыми русскими жизнями».
Из Горловки уезжали раздавленные горем и гневом, пригодились и лекарства, и вода, предусмотрительно взятые подругой. Этим же вечером стало известно, что в горловском поселке Гольма украинский снайпер выстрелил в голову мужчины, ехавшего на велосипеде домой. Украинский снайпер развлекался, охотился и оттачивал свое мастерство. На следующий день в Горловке вновь были похороны…
