За прошлую неделю нефтяные котировки обвалились на рекордные 11% и начали отыгрывать падение лишь сегодня – с начала торгов 26 ноября стоимость барреля Brent поднялась выше $60. Окончание сделки ОПЕК + привело к росту добычи самого крупного члена картеля, параллельно усилия для сдерживания цен прилагают Штаты. Однако в дальнейшем падении цен к уровню $40 за баррель ни одна из сторон не заинтересована. По мнению аналитиков Накануне.RU, нефть имеет шанс закрепиться на отметке $60 до конца года, в том числе, за счет ограничений добычи участниками ОПЕК +.
После стремительного роста в октябре – до $85 за баррель Brent – цены на нефть за полтора месяца упали на треть. На прошлой неделе торги для Brent завершились на отметке $58,8, WTI тоже подешевела до $50,4. Годовой минимум обновился после заявлений Саудовской Аравии об увеличении добычи: в ноябре она составила 10,8 млн баррелей в сутки. По данным Bloomberg, на сегодняшний день объемы достигли уже 11,2 млн баррелей.
На рекордном уровне находится и добыча в США – 11,7 млн баррелей. Президент Дональд Трамп отметил вклад страны в падение цен. Штаты не только наращивают добычу собственной сланцевой нефти для экспорта, на цены влияет рост запасов на американских НПЗ, говорит профессор РГУ нефти и газа им. И. М. Губкина Валерий Бессель. Однако США не заинтересованы в обрушении цен до кризисных отметок.
"Беда в том, что при ценах ниже $50 за баррель, нефтедобыча в Америке становится невыгодной, а в секторе занято огромное количество людей и компаний. Такой сценарий стал бы не очень приятным ударом для США, поэтому не думаю, что он реализуется. В то же время американская экономика от такого сценария ничего не потеряет: добыча Штатов составляет 570 млн т, а переработка, для которой нефть закупается в других странах, – 830 млн т. Чем дешевле сырье для переработки, тем большую выгоду НПЗ получают", - рассказал Накануне.RU Бессель.
Если не будет спада в мировой экономике или конфликта на Ближнем Востоке, цены на нефть падать не должны, уверен профессор, так как мировое потребление энергии по-прежнему увеличивается.
Трамп долгое время давил на Саудовскую Аравию с тем, чтобы она наращивала производство нефти для компенсации выпадающих из-за американских санкций иранских поставок, говорит аналитик ФГ "Калита-Финанс" Дмитрий Голубовский.
"Саудиты послушались, члены ОПЕК нарастили добычу, убедив рынок в том, что дефицита не будет. К саудитам присоединилась и Россия, что логично: если ОПЕК наращивает добычу, какой смысл терять свою долю рынка при такой позитивной до недавнего времени ценовой конъюнктуре? Однако эта логика сработала против ОПЕК, так как введенные американцами против Ирана санкции содержали очень значительные послабления основным потребителям иранской нефти. Львиная доля азиатских поставок Ирана выведена из-под санкций на ближайшие полгода. В итоге, Трамп просто расчистил в Европе место для американского экспорта, и при этом спровоцировал арабов обвалить цены на нефть", – рассказал он Накануне.RU.
Такого стремительного падения цен, как в последние пару месяцев, по ряду технических характеристик не было, как минимум, с 80-х годов, говорит Голубовский.
Это не может не беспокоить Россию и Саудовскую Аравию. Стороны уже заявили, что будут работать над восстановлением контроля над ситуацией на рынке.
"Трамп, похоже, не против, чтобы цены перестали снижаться. Обвал нефти все ощутимее сказывается и на американском широком рынке, в том числе через падение акций нефтедобывающих компаний. Дальнейший обвал нефти может спровоцировать и обвал широкого рынка, как это было в конце 2015-го – начале 2016-го. Есть надежда, что ньюсмейкеры остановят тренд, и последует, наконец, восходящая коррекция", – добавляет аналитик, не исключая при этом шокового сценария: цены ниже $40 по WTI и чуть выше $40 по Brent.
Заседание ОПЕК + состоится в Вене уже на следующей неделе. Прогнозы дальнейшего роста предложения над спросом на мировом рынке нефти подталкивают страны к сокращению добычи: источники WSJ уверяют, что ОПЕК может вернуться к целевым показателям добычи 2016 года. Однако возобновление соглашения о "заморозке" цен эксперты считают проблематичным, в том числе, из-за экономического партнёрства Саудовской Аравии и США.
"Саудовская Аравия, с одной стороны, член ОПЕК, с другой – торговый партнер США, который инвестирует в американскую экономику колоссальное количество денег. На мой взгляд, саудиты сейчас в наибольшей степени находятся под влиянием США и они будут ориентироваться в принятии решения на позицию Штатов. Хотя им самим чрезвычайно низкие цены на нефть тоже невыгодны. Вопрос будет заключаться в том, перекроет ли доход от инвестиций в Штаты потери в случае обрушения нефтяных цен", – говорит Бессель.
Добавим, что влияние обвала цен на нефть на российскую валюту значительно ослабло. За пять рабочих дней Brent потеряла в цене 12%, а рубль сократил свой прирост до 3,5%, говорит ведущий аналитик FxPro Александр Купцикевич. "Наблюдение за рынками в пятницу подсказывает, что этот период подходит к концу. Стоит опасаться, что российская валюта устала, и теперь будет отпущена на волю ветра и волн", – отмечает он. Для стабильности рубля есть политические и налоговые причины, отмечает Голубовский. Во-первых, отложена тема санкций, во-вторых, наблюдается локальный дефицит рублевой ликвидности к моменту уплаты налогов.
"Налоговый фактор уйдет в понедельник-вторник, а картина политической стабильности рискует подпортиться последними негативными новостями российско-украинских отношений. Ранее мы предполагали, что политический оптимизм в отношении России и возможный отскок нефти даст рублю достаточно сил, чтобы он укрепился ниже 65. Ситуация изменилась, и рубль, вероятнее всего, ощутимо ослабнет, как только пройдут налоговые платежи в понедельник и вторник", – отмечает аналитик.
***
23.11.2018
"Центробанк не дает экономике России расти выше 2%, а мы можем обеспечить по 15%"
Как известно, у кабмина и ЦБ "денег нет" не только для населения, но и промышленности – поэтому в "кубышку" недавно было убрано несколько "лишних" триллионов рублей. Для власть имущих вложиться в экономику – то же самое, что просто "проесть". И если раньше этому курсу противостоял Московский экономический форум (МЭФ), то недавно стало известно, что в 2019 году он проводиться не будет.
Но на его место приходит Совет Торгово-промышленной палаты по промышленному развитию и конкурентоспособности экономики России. Уже 26 ноября пройдет очередное заседание Совета, в этот раз на тему: "Политика Центробанка России и промышленный рост: как объединить усилия?"
О том, действительно ли можно объединить усилия, что реально нужно делать для развития экономики вместо "проедания" и "складирования" денег, какие перспективы у заседаний Совета и о роли МЭФ Накануне.RU рассказал известный промышленник, председатель Совета ТПП по промышленному развитию Константин Бабкин.
– Смотря на жесткую кредитно-денежную политику и удушающие тарифы, налоги, хочется спросить – а возможно ли вообще объединять усилия с ЦБ? И нужно ли это?
– Действительно, хороший вопрос – нужно ли? Я тоже им задался и в рамках подготовки этого заседания решил ознакомиться с некоторыми документами, в частности, с "Основами денежно-кредитной политики" на 2018-2019 и ближайшие годы, этот документ был выпущен руководством Центробанка.
В нем руководители Банка России говорят, что достижение промышленного роста задачей кредитно-денежной политики не является. Этот вопрос их не беспокоит. Более того, обычно думают, что главная задача политики Центробанка – это контроль инфляции в каких-то рамках. Но, исходя из документа, видно, что это совсем не так. Задача ЦБ сегодня – не допустить роста промышленного производства темпами выше, чем 2% в год.
– Почему вы делаете такой вывод?
– В этом документе прямо написано, что для России нормальный, оптимальный рост – это 1,4-1,7% в год. Все, что выше, – это вредно, это разгоняет инфляцию и с таким ростом надо бороться любыми методами.
– Какие, например, методы могут быть использованы?
– Например, задействование бюджетного правила, которое заключается в том, что все деньги, которые Россия получает от продажи нефти, свыше $40 за баррель, должны направляться в Резервный фонд за рубеж – "на сохранение". То есть от дорогой нефти Россия не должна получать выигрыши, все должно идти на финансирование других экономик.
Но если рост падает ниже, чем 1,4% в год, то тут надо включать стимулирование промышленности – только тогда можно ключевую ставку снизить, как-то позволить экономике развиваться. А если экономика развивается темпами 1,4-1,7% в год – это оптимальный вариант, и надо продолжать ту политику, которая сегодня проводится. Это значит: 7,5% ключевая ставка, использование бюджетного правила и внешней торговой политики, нацеленной на стимулирование импорта и сдерживание своего производства.
И те же представители Центробанка пишут, что сейчас у нас безработица на исторически минимальном уровне, все производственные мощности задействованы – промышленный рост больше 1,7% в принципе не нужен. Исходя из этого, ЦБ в содружестве с Минфином и Минэкономразвития и проводят современную политику.
– А какой интерес у промышленников? Сходится ли он с интересами ЦБ и экономического блока?
– У промышленников интерес – добиться роста 15% в год, и чтобы этот рост продолжался стабильно как минимум лет 20. Интерес промышленников состоит в том, чтобы инвестировать в науку, технологии, образование, чтобы и через 20 лет Россия могла развиваться.
Вот и получается сравнение. Интерес промышленности заключается в нормальном экономическом росте – 15% в год – в течение 20 и более лет. А интерес руководства Центробанка – в том, чтобы не допустить промышленного роста темпами выше, чем 1,7% в год.
И тогда становится понятно, что речь не об объединении усилий идет. Скорее, задача нашего заседания будет – выявить разницу подходов тех людей, которые управляют денежно-кредитной политикой и в целом экономической политикой государства, и интересами промышленности, интересами реального сектора экономики, а значит, всего народа.
– Услышат ли вас там, "наверху"?
– Надежда убедить руководство Центробанка изменить их подходы у меня слабая, потому что они со своими установками не допустить промышленного роста живут уже лет 25, и вряд ли мы их сможем убедить поменять свою гайдаровскую идеологию.
Но нам все равно нужно вести эту работу, надо представлять себе следующее руководство Центробанка, которое будет нацелено именно на развитие, на реальные ценности, на поддержку промышленности. Надо готовить базу для следующего руководства Центробанка, вооружать его знаниями, умениями, посылами, которые бы позволили вместе с другими ветвями власти и усилиями тех, кто трудится непосредственно на производстве, добиться того самого длительного роста и начать, наконец, вывод России из экономического и общего глубочайшего кризиса.
– Каким вы видите развитие Совета ТПП?
– В январе мы планируем заседание по теме бюджетно-налоговой политики. Сегодня она не имеет стимулирующего характера, нацелена на выдавливание максимального количества денег из экономики здесь и сейчас, не обращая внимания на последствия. А последствия как раз и заключаются в стагнации, в отставании России от других стран и продолжении кризиса.
Я думаю, что проведем это заседание с выездом, возможно, во Владимирскую область – съездим, посетим несколько производств и обсудим ту налоговую политику, которая должна быть, чтобы эти производства и в целом Владимирская область развивались. А на ее примере – и вся Россия.
– Недавно вы объявили, что МЭФ в 2019 году проводиться не будет. Складывается впечатление, что МЭФ не прекратил работу, а просто перебрался на площадку Совета ТПП.
– На Московском экономическом форуме мы начали озвучивать свои идеи, там получили свежее звучание идеи промышленного развития, развили идею о том, что либеральный подход к экономической политике – это не только не "единственно верный", это вообще неправильный подход к развитию страны, к развитию культуры, образования, науки.
На МЭФ мы боролись против "ультралиберализма", а сейчас задача – бороться "за". Прежде всего, за скорейший выход из кризиса. И задача наша – воплощать эти идеи, не просто говорить, что все плохо и неправильно, а предлагать конкретные меры.
И мы будем использовать, конечно, работу и Совета, и будем активизировать работу "Партии Дела". В частности, в декабре мы планируем в форме свободной дискуссии представить новые лозунги партии и примерный план работы на 2019 год.
Поэтому, действительно, можно сказать, что на смену Московскому экономическому форуму приходит работа Совета ТПП по промышленному развитию и конкурентоспособности и работа "Партии Дела".
– Какую роль сыграл МЭФ за прошедшие годы?
– У МЭФ было широкое движение, и оно остается до сих пор, форум дал инициативу многим проектам, многие люди почерпнули новые идеи для себя. Я думаю, что другие проекты из МЭФ тоже еще родятся. Многие люди получили известность, новое дыхание в своей деятельности. И не только "Партия Дела", но и другие проекты будут развиваться с опорой на достижения МЭФ. Мы будем продолжать нашу деятельность на новом уровне и в новых формах.
